Супруги Григорьевы, Ренита и Юрий, сразу стали близкими друзьями, а затем и духовными путеводителями Валентина Распутина. Писатель интуитивно шел к православию через творчество, чувствуя, «что ничего нельзя делать без той веры, которой жили наши отцы», − так он скажет после крещения. Подружился с Григорьевыми в 70-е годы, бывал у них дома, познакомился с Ниной Васильевной Поповой, мамой Рениты. Семья Рениты Андреевны была необыкновенной, дома всегда было много народа – говорили, шумели. Это привлекало впечатлительного Валентина Григорьевича. «Я просто внимал этому, внимал» (В. Распутин «Преображение» в кн. «Голубь мира Нины Поповой», 2010). Писатель вспоминает, что в те годы, они много ездили по России. В 1978 г. в поездке на Поле Куликово с Региной и Юрием Григорьевыми, Фотеем Шипуновым, Владимиром Крупиным, Олегом Мартыновым в Ельце состоялась судьбоносная для него встреча.
Особенно тягостное впечатление оставила тогда Оптина пустынь. Все с горечью смотрели вокруг, понимая невосполнимость разрушений и утрат. И вдруг после этого, около Поля Куликова увидели растянутый вдоль дороги плакат: «Да здравствует Святая Русь!». «И пошли мы по этому полю, и такое вдруг разлилось удивительное солнце, такое небо… Была ведь тяжелая погода, мрачная погода – и вдруг такое солнце разлилось, такой свет вокруг… Это уже было как преображение, это был знак: ничего, все еще вернется, ничего напрасно не бывает, никакие усилия не бывают напрасными, какими бы ни казались они тщетными…», − эти впечатления запомнились на всю жизнь (В. Распутин. Там же).
В Ельце после беседы с отче Нектарием (Николаем Александровичем Овчинниковым) писатель принимает важное для себя решение: «Когда выходил от него, понял – Это случилось. Случилось какое-то духовное преображение, уже не Мира, как на Поле Куликовом, а мое духовное преображение. Уже тогда стало ясно, что без крещения нельзя, и это крещение должно происходить здесь, в Ельце, который обладал каким-то особым сиянием».
В 1975 г. своих друзей, Юрия и Рениту, Валентин Григорьевич пригласил к себе на родину, в Аталанку. Григорьевы познакомились с мамой писателя. И привезли в тихий дом Нины Ивановны шум, разговоры, смех. Юрий старался запечатлеть интересные моменты поездки. Благодаря нему на фотографиях остались задумчивый Валентин и старенькая Нина Ивановна. В Аталанке Юрий впервые увидел рукописи Распутина. Толстая стопка исписанных бисерным почерком листов лежала на письменном столе. Не удержался, взял один лист, который Валентин потом долго искал. Привлекла внимание Юрия и огромная лиственница, один в один «царский листвень», стоявшая в конце огорода. Как не запечатлеть такое чудо! Юрий Валентинович долго искал нужный ракурс и, лежа на спине, крутился так и этак, устремив фотообъектив в небо, чем напугал Нину Ивановну. Ей подумалось, что гостю плохо. Московичи с трудом привыкали к молчаливости сибиряков, их гостеприимству – стол ломился от кушаний, которые приносили со всей деревни.
В сентябре 1980 г. в Сергиевом подворье (г. Елец) Валентин Распутин принял долгожданное крещение. Крёстной матерью стала Ренита Андреевна: «А как Валя волновался. Просто, как ребёнок… Ощущение, что света там было очень много. Свечи горели <…> Это, как прорыв в вечное. Этими минутами потом живёшь… живёшь». То, что произошло, изменило отношение писателя к миру, а с годами пришло и осознание этой перемены. «Я стал писать меньше. Если до этого писалось легче – что хотел, то и писал, то теперь уже шел отбор, духовный отбор, и при этом писать мне было все труднее и труднее» (В. Распутин «Преображение» в кн. «Голубь мира Нины Поповой», 2010). Самые близкие и тёплые отношения с Григорьевыми сохранились до последних дней писателя.