Рецензия на телеверсию спектакля Иркутского академического драматического театра им. Н.П. Охлопкова «Последний срок» магистранта ИГУ ИФИЯМ Елены Ждановой (г. Иркутск), занявшая первое место в областном конкурсе "ЛИК. Валентин Распутин".
Телеверсия спектакля Иркутского драматического театра. 2 части. Запись 2017 г.
Постановщик: Геннадий Шапошников.
Режиссер: Александр Ищенко.
Сценограф: Юрий Суракевич.
Художник по свету: Сергей Скорнецкий.
Музыкальное оформление: Сергей Платонов.
Ассистент режиссера: Юлия Гришина.
В ролях: Наталия Королёва, Людмила Слабунова, Татьяна Кулакова, Нина Полякова, Татьяна Двинская, Марина Елина и другие.
«…Бог сохраняет всё, особенно слова…»
Иосиф Бродский
Начиная говорить о творчестве Валентина Распутина, мы, прежде всего, понимаем, что он – признанный мастер прозы. Ключевой в его творчестве является простая, обыденная речь героев, через которую писатель выявляет отношение персонажей к окружающему миру: диалектная речь принадлежит старухам и характеризует их глубоко укоренённую в деревенской жизни философию; просторечие принадлежит людям, которые доживают свой век в умирающей деревне, и характеризует их потерянность перед безвременьем – в нем они надсадились душой от непонимания и праздности; городской язык, смешанный из канцеляризмов и разговорных словечек, принадлежит переселившимся в город ребятам и характеризует их беспутное от постоянных переездов состояние, из-за которого человек нигде не держится. Потенциально богатая диалогами проза Валентина Распутина легко ложится на язык драматургии и перерабатывается в пьесу.
Рассматривая телеверсию спектакля «Последний срок», мы понимаем, что телевидение отличается от театра более богатыми техническими возможностями для видео-передачи текста. Как отмечает режиссёр Виктор Безега, работавший над съёмками спектакля, в телеверсии присутствуют кадры не только театральной сцены, но и деревенских пейзажей, снятых в селе Шаманка – они призваны показать зрителям, как тянется ожидание.
Ожидание – центральная у Валентина Распутина тема. Последний срок – время, которое смерть выделила старухе на встречу с детьми, чтобы она могла посмотреть, что оставила после себя на земле, то есть на своих ребятишек, и испытать, как думала старуха, последнюю радость от встречи с ними, но, как оказалось, стерпеть последнюю горечь от потери нравственной связи с ними. Ожидание младшей дочери, которая так и не приехала на похороны матери, оборачивается для старухи мукой и богоборчеством, когда её иступлённый ум, пытаясь понять, почему нет Таньчоры, ищет в своей душе хоть каплю света, которой ей не хватило, чтобы осветить дорогу домой любимой дочери.
Образ Таньчоры выступает в спектакле как пространство памяти, в котором звучит молитва, разносятся народные песни и происходит разговор матери с дочерью. И если в повести Распутина мысли старухи о смерти даны как единый поток, которые передумывает Анна за длинные, истерзанные тяжёлым, пустым ожиданием сутки, то в пьесе мысли главной героини разбиты на бесконечно прерывающиеся диалоги с Таньчорой, которая всё не едет: городские поступают так, как им нравится, и нравственная глухота, ставшая стеной между матерью и детьми, тоже имеет в прозе свой голос – закаменевшую немоту.
В прозе Распутина речью наделён весь тварный мир, и даже тишина имеет свои регистры: то она слышна как далёкое журчание, то она звенит колоколами, то глухо шлёпает, как брошенные в воду камни, то гудяще шумит в голове.
Все словесные образы, призванные в прозе передать потенциал звука и глубину света, на сцене реализованы звуко- и светорежиссёрами, которые искусно управляют вниманием зрителей, физически воплощая распутинские метафоры: во время одухотворённого состояния лица актёров освещены светом, а на заднем плане слышна музыка или песня, которая придает дополнительный смысл той или иной сцене.
В иркутской постановке особенно запоминается роль Люси в исполнении Ольги Шмидгаль. Создаётся впечатление, что в пьесе она показана более циничной и бессердечной, чем героиня в повести. Если в прозе Валентин Распутин показывает душевное смятение Люси, её вину и ответственность за брошенную землю, которые гонят её прочь из родного дома, то на сцене мы видим городскую женщину, которая брезгует деревенским бытом, а её чужеродность режиссёр подчёркивает сменой одежд – то Люся на каблуках, то в сапогах, то в плаще, то в фуфайке. Режиссёр Александр Ищенко добавляет новые черты распутинской героине, когда показывает разговор двух старух, во время которого Анна мучается воспоминанием о молоке, которое сдаивала, чтобы накормить голодных ребятишек, а теперь терпит за этот поступок стыд и вину, не зная, помнит ли об этом дочь. Режиссёр показывает Люсю, которая подслушивает разговор матери и Миронихи, выбирая из недосказанности Распутина, которую писатель оставил своим читателям, вариант «знает».
Режиссёр добавляет новые реплики и современные обороты речи, которых не было в «Последнем сроке», и тем упрощает драматизм ситуации. В пьесе, в отличие от прозы, появляется больше дидактичности и прямолинейности в толковании ситуаций, исчезает многоплановость, которая проистекает из-за неуверенности героев в своей правоте.
В сцене третьего дня, когда старуха Анна прощается с Миронихой, режиссёр вводит в спектакль колыбельные песни «Котя серенький хвосток…» и «А баю-баю-баю, не ложися на краю…», включая спектакль в фольклорное песенное пространство: смерть и сон всё ближе приближаются друг к другу, Котя-Коток и Серенький Волчок являются символами потустороннего мира, который чутко ощущает Мирониха, целуя руку своей старинной подруги – последний срок истекает. Время, отпущенное старухе, вышло – свет, в который не уложилась Таньчора, уже не вернуть никаким электричеством – общее неблагополучие, тревога и душевное смятение героев спрессованы в пьесе в динамичные диалоги и яркие образы, красноречиво воплощенные на сцене актёрами театра.
Спектакль подарил повести Валентина Распутина «Последний срок» новую жизнь. А телеканал «Культура», сняв телеверсию спектакля, сделал его доступным широкому зрителю.
P.S. Голос во сне учит слову – забытому, утерянному, но не исчезнувшему. А писатель и режиссёр бережно доносят правду памяти до каждого своего читателя и зрителя.